Выйти из Минских соглашений. Прекратить дипломатические игры вокруг реинтеграции ОРДЛО. Заморозить ситуацию по абхазскому или осетинскому сценарию. Выстроить символическую и физическую стену между отторгнутым Донбассом и Украиной.
На фоне неуклюжего миротворчества Зе-команды этот альтернативный тренд набирает популярность в патриотических кругах. И партия “Голос”, выступившая с соответствующим заявлением, не придумала ничего нового, а лишь озвучила давно витающее в воздухе.
Более того, сама концепция “стены” не стала порождением нынешнего военного противостояния. Она возникла задолго до войны. “Уже немає сили, щоб подолати ці ракові пухлини – Донбас і Крим… Мені це не потрібно. Мені потрібна країна в межах моєї мови”, – жаловался писатель Шкляр в 2009-м. “Якщо ще колись станеться таке чудо, що в Україні знову переможуть, умовно кажучи, помаранчеві, то треба буде дати можливість Кримові й Донбасу відокремитися”, – грезил писатель Андрухович в 2010-м. “Чому б не зробити референдум, і нехай би ті території, які прагнуть злитися з єдиноутробною Росією, таки з нею злилися”, – предлагал писатель Винничук в том же году. Уже тогда родилась вера в то, что отсечение пророссийских регионов позволит Украине отстоять национальный суверенитет.
Увы, будучи предложена в качестве военной стратегии, эта идея сталкивается с явными внутренними противоречиями. Если жаждущий мира Зеленский готов выдавать желаемое за осуществимое, то мечтающие о “стене” не слишком далеко ушли от действующего гаранта.
С одной стороны, патриотическая общественность подчеркивает, что ключ к завершению войны находится в руках Кремля, а не Украины. Что политическая воля Киева не является решающим фактором. Что в одностороннем порядке невозможно прийти к достойному миру. Но в то же время рассуждения о “стене” подразумевают, что политическая воля Киева решает все. И что в одностороннем порядке можно отгородиться от Донбасса, благополучно заморозив военный конфликт.
Между тем прекращение обстрелов, сводящих значение любой “стены” на нет, зависит от России. Переход войны в замороженную стадию а-ля Абхазия или Южная Осетия зависит от России. Размещение сил ООН, способных поддержать режим заморозки, тоже зависит от России, обладающей правом вето в Совете Безопасности. Словом, реализация данной идеи требует не меньшего участия Москвы, чем мирное урегулирование, о котором мечтает президент Зе.
Но с какой стати Москва должна идти навстречу патриотическим чаяниям? Если те же патриоты признают: Кремлю нужен не Донбасс, а вся Украина? И каким образом выход из Минских соглашений защитит нашу страну от соседских посягательств? Если коллективный Запад наверняка воспользуется украинским демаршем, чтобы отказать Киеву в поддержке?
Вразумительных ответов на эти вопросы нет. Зато у многих есть желание демонстративно распрощаться с бывшими согражданами и эффектно швырнуть нелюбимые регионы в глотку империи – мол, подавитесь своим Донбассом и отстаньте от нас! Эмоциональное желание, озвученное Шкляром, Андруховичем и Винничуком еще в 2009-2010 годах. Желание, которое на подсознательном уровне воспринимается как решение проблемы – хотя фактически таковым не является.
Слідкуйте за новинами у Телеграм
Підписуйтеся на нашу сторінку у Facebook
